Я был мужем. Я был отцом. Я желал прожить жизнь в мире и любви. Я хотел состариться рядом с женой, наблюдая, как растут наши дети и как создают свои собственные семьи. А потом, когда придет мой час, отправиться в Совнгард, сжимая напоследок руку жены, и познать там награду, мне уготованную. Я никогда не представлял, что мне придется покончить с тем, что дарило мне счастье. Что моя рука будет той, что убьет мою жену и дочерей.

Но в жизни все случается. Даже самые чистые души подвержены злу. Самые невинные. Моя семья. Моя жена, мои дочери. Они мучили других — ни в чем не повинных людей. Они совершали немыслимые вещи. Сила, овладевавшая ими, когда они сходились все вместе, была истинным бедствием — но я остановил это. И я похоронил их всех в разных местах, чтобы удостовериться, что они никогда не соединятся вновь.

Моя первая дочь, Йолинна. Я положил ее тело на том самом месте, где она любила играть ребенком. Хорошо помню, как забавлялась она с сестрами в этом месте. Спрятавшись за причудливыми камнями, она внезапно выскакивала прямо на случайных прохожих. Поначалу они пугались, но, увидев ее обескураживающую улыбку, отправлялись дальше в трактир «Трезвый норд» или по торговым рядам. Она была таким игривым ребенком до того, как Молаг Бал затянул ее в свой культ и скверна коснулась ее.

Она оказалась следующей вовлеченной после моей жены и первой, кого я застал всю в крови, с ножом в руке и со злодейским оскалом, так не подходившим ее прекрасному лицу. Я должен был сделать то, что я сделал. Кин помогла мне, и я совершил это.

Моя вторая дочь, Фьорна. Я оставил ее навечно покоиться возле святилища драконов, о которых она всегда грезила, пока росла. Когда бы мы ни посещали источники в Виттестадре, Фьорна настаивала, чтобы мы остановились у близлежащих руин для отдания дани уважения легендарным созданиям. Она утверждала, что чувствует их присутствие. И каждый раз непременно она подбегала к одному и тому же месту — небольшой прогалине за необычно изломанной каменной глыбой. Ей так нравилось это место — и я надеюсь, что она будет покоиться там с миром.

Если бы только ее мать не толкнула ее на этот путь. Фьорна была ближе ко мне, чем другие дочери. Она прекрасно сражалась. И чаще выигрывала, чем нет. Хорошая девочка.

Но она тоже стала жертвой зловещего культа. И снова мне пришлось взять дело в свои руки. Я сделал то, что было нужно, а после рыдал всю ночь. Ничего более страшного не выпадало на мою долю до этого.

Моя третья дочь, Вальдия. Моя маленькая девочка. Моя любимица. Единственным местом, подошедшим для нее, оказалось то, куда приезжали мы на каждый ее день рождения — покататься на лошадях в укромном уголке южного Истмарка. Владелец конюшни всегда тепло приветствовал ее, и моя Вальдия была так счастлива! Устроившись возле небольшого пруда рядом с домом, она рвала те чудесные красные цветы. Ей все там нравилось, а лошади были для нее самыми любимыми на свете животными. И вот почему я был так потрясен, обнаружив тем страшным утром ее любимую лошадку с вырезанным сердцем. Обнажив зубы в маниакальной усмешке, она держала в руке все еще брызжущее кровью сердце.

Никогда не просил я такого. Никогда не желал. Но я чувствую на себе бремя ответственности. Как будто бы это моя вина. Как будто это я каким-то образом подвел их.

Я совершил непередаваемо чудовищные деяния, но только ради торжества добра. Никогда не убивал я невинных людей — но убил собственную семью. Возможно, это делает меня даже большим чудовищем, чем они сами, но я сделал то, что посчитал правильным. Соня говорила о принесении в жертву девочек, что даровало бы ей величайшую силу от Молага Бала. Я не мог позволить, чтобы это случилось с моими маленькими девочками. Я просто не мог!

Надеюсь, однажды они простят меня. Надеюсь, в Совнгарде они встретят меня с объятиями.

Я так соскучился. Так сильно. И с каждым днем все сильнее. Думаю, пришла пора воссоединиться с ними — наконец.