Крики пустых ртов
Переведено Варедерилом из ордена Псиджиков
О языке леворуких эльфов почти ничего не известно, а это затрудняет перевод. В качестве отправной точки я взял язык йоку, однако, несмотря на территориальную близость носителей, грамматически эти языки сильно отличаются. Так или иначе, полагаю, следующая история передает суть оригинала настолько близко, насколько это возможно с учетом обстоятельств.
В процессе чтения обратите внимание на любопытное чередование стихов и прозы. Не вполне ясно, преследовал ли автор некую художественную цель или же это следствие особенностей культуры. Сам я не поэт, поэтому вместо творческой интерпретации даю подстрочник.
* * *
Битва умолкла, но я еще долго
сидел на скользком от ихора камне
и смотрел на тела погибших.
Ко мне подплыло облако стонов,
густое от растерянного отчаянья.
Я отыскал нашего военного мудреца
и указал на средоточие плача.
«Почему они плачут, мудрец?
Нам нет дела до их стонов.
Их никто никогда не слушает».
«Наши противники живут во лжи, воин клинка. Как и мы, йокуданцы знают, что жизнь коротка, а после нее нет ничего. Но вместо того чтобы принять этот факт, они прикрывают истину, прячут ее за красивыми сказками о бессмертии, которое якобы ждет за последней чертой. Их общество цепляется за эти верования и надеется, что бесконечное повторение превратит их в правду.
«Когда жизнь йокуданца заканчивается, эти сказки теряют силу. Умирающий четко понимает то, что знаем мы, канурайцы: после смерти тела нет ничего. Их можно лишь пожалеть: столкновение с Реальным вселяет в них ужас. Поэтому они так плачут».
На обратном пути не поднялось ни луны.
Сидя в повозке в кромешной тьме, я думал
об этих словах. Мы сражаемся с трусами. Со слабыми!
К горлу подкатила желчь —
я представил народ, полагающий,
что Реальное не властно над нами.
И вновь я обратился к наставнику.
Его лик был спокоен, готов к моим вопросам.
«Враг слышит стоны своих сородичей.
Почему он все еще верит сказкам?»
«Ты знаешь о йокуданской идее Чести? Она существует вовне, и враг полагает, что, укрепляя ее своими поступками, может продлить ее в посмертие. С достаточным количеством Чести смерть якобы будет временной. Итак, живущие цепляются за сказки о Чести, в то время как умирающие сталкиваются с правдой.
Но нам эта правда известна, не так ли, воин клинка? Существуют кости и земля. Кровь и дым. Плоть и металл. Это Реальный мир. Да, смерть делает несколько шагов, но в итоге нас ждет ничто. Это знание делает нас сильными. Мы не рассказываем утешительных сказок, мы сражаемся за то, чтобы жить здесь и сейчас».
Трещал огонь,
разбрасывая по дому тени.
Я недвижно сидел у грубо отесанного очага,
ощущая, как тепло расходится по коже.
Меня манила жизнь за пределами нынешней.
Такими сказками можно заслушаться.
Треснуло полено, взлетели искры
и сели мотыльками света мне на ладонь.
С болью пришло понимание.
То, что я вижу и слышу, и есть истина.
Cries from Empty Mouths
Translated by Varederil, Psijic Order
We know very little of the Sinestral language, which complicates efforts of translation into the common word. I've used Yoku as a starting foundation, but the two languages diverge considerably despite the geographical proximity of the relevant people. Nonetheless, I believe the following story hews as close to the original as it's possible to achieve today.
As you read, note the interesting switch between verse and prose. It's unclear whether this was an artistic flourish, or if it represents a cultural detail. Also, I won't claim to be a skilled poet; I stuck to translation instead of creative interpretation.
* * *
Long after the battle fell silent,
I sat, still, on ichor-slicked stone,
regarding the fallen across the field.
A cloud of moans drifted to me,
rich with confusing despair.
I sought our battle-sage,
and gestured to the crying mass.
"Why do they cry out, wise one?
We do not care for their wails,
and no one else listens."
"Our enemy believes a falsehood while they live, bladed one. Like us, the Yokudan knows life is brief and nothing awaits them in the final after. Rather than accept this, they tell stories that hide and obscure. Stories of an immortality that awaits after a mortal death. Their society clings to these beliefs, and through repetition hopes to make them real.
"As their life draws to a close, the Yokudan's grip on these stories slips. The dying see clearly what we Kanuryai know—nothing awaits past the final after. Pity them, for the sudden confrontation with the Real brings them terror. Thus, the cries."
No moons rose on the wagon ride home.
In the thick black, I thought on these words.
What cowards do we fight? What weakness?
Bile rose into my throat
to imagine a people convinced
the Real has no hold on us all.
Once more I sought my teacher,
his placid face ready for questions.
"Our enemy hears their wailing kin.
How can they still believe in stories?"
"Do you know the Yokudan idea—Honor? A force existing outside the self. Our enemy thinks it grows by their actions and persists beyond death. To them, if one accumulates enough Honor then death becomes temporary. The living still hold to the story of Honor while the dying confront the truth.
"We know that truth, don't we bladed one? There is bone and dirt. Blood and smoke. Flesh and metal. This is the Real. While many stages of death exist, in the final after there is nothing. Knowing this makes our people strong. We tell no stories for comfort, so we fight to stay in the here and now."
A fire flickered and cracked,
throwing shadows around my home.
I sat, still, by my rough stone hearth
feeling its heat enter my skin.
Life beyond this one enticed me.
A seductive story to hear.
The fire popped and cinders leapt out,
the glowing motes landing on my hand.
Through the pain, understanding came.
That which I see and feel is the truth.
