Дневник Ульфсильды: Грифон и Лис
Странно, как запахи способны пробуждать воспоминания. И как случайно донесшийся аромат винограда джазби мигом вернул меня в детство.
Когда наступали зимние месяцы и воздух уже дышал морозом, моя приемная мать пекла пироги из низкорослой пшеницы и ягод, сочтенных раздавленными или перезрелыми. Хотя лакомство было сухим и разжевать его было непросто, дети, включая меня, наслаждались каждым кусочком. Пироги были хорошим знаком. Они означали, что нам хватит припасов на зиму и нет нужды беречь каждую крошку.
Как-то зимой мне поручили отнести корзину с этими пирогами старейшине. Дорога вела в гору, холодный воздух обжигал мне щеки. Корзина начала оттягивать руки, а дыхание сбилось. Немного не дойдя до хижины старейшины и уже чуя дым из ее трубы, я остановилась перевести дух — и вдруг услышала тихий жалобный лай.
На другой стороне дороги под кустом сидел маленький лисенок. Он показался мне совсем крошкой. Я подумала, что малыш потерялся на холоде и проголодался. Достала из корзинки пирог, разломила на кусочки и бросила ему.
Лисенок вздрогнул и чуть не бросился наутек, но я заметила, как его маленький носик дернулся, явно учуяв аромат пирога. Он боязливо съел первый кусочек, и, на мой детский взгляд, пирог ему понравился. Он мигом расправился и с остальными кусочками. И тут я заметила рубцы. Тонкие линии вокруг лапок, порезы на шкуре. Из скольких ловушек он сумел выбраться? Сколько из них расставила я сама?
И тут, пока я размышляла, лисенок вдруг подскочил к моей корзинке, ловко ухватил ее зубами за ручку и бросился в лес.
Я остолбенела, поняв, что меня ловко провели. Это с виду слабое, печальное создание оказалось резвым воришкой. Я во всю прыть припустила за ним, уворачиваясь от веток и кустов, перепрыгивая через сугробы, скатилась с берега реки и увидела логово в корнях дерева.
Внутри сидел мой воришка в окружении выводка щенят, а их исхудавшая мать скалила на меня зубы.
Я примирительно подняла руки и осторожно отошла подальше от малышей. Лиса успокоилась, и я тоже. Я смотрела, как она ухаживает за щенками, разламывая пироги лапами на маленькие кусочки, чтобы им удобнее было есть.
Не знаю, сколько времени я там простояла, но помню, как она навострила уши — и из подлеска появилась моя приемная мать, раскрасневшаяся и испуганная. Она решила, что меня утащил дикий зверь, раз я так и не дошла до хижины старейшины. Когда я шикнула на нее: «Тихо, малышей напугаешь», она страшно рассердилась, оскалила зубы и разразилась бранью.
Странно было осознавать, что у меня самой тоже есть мать-лисица.
Вот это воспоминание и ожило в моей памяти, когда я поняла, что на четвереньках пробираюсь меж стеллажей Школяриума на запах джазби, молясь, чтобы случайно не вошел Шал и не увидел меня. Обогнув особенно пыльную стопку книг, посвященных Quadriva Arithmetia, я увидела престранное зрелище. У моего стола, поставив передние лапы на столешницу, стоял лис и подталкивал носом маленький кусочек фаэрита, который я использовала в качестве пресс-папье.
В одно мгновение я снова стала ребенком и медленно поднялась с пола, вскинув руки, чтобы не спугнуть его. Он посмотрел на меня, склонил голову набок и ухмыльнулся. А потом вдруг схватил фаэрит в зубы и метнулся меж стеллажей.
Интересно, побежал бы он, если бы знал, что у меня есть опыт в охоте на лис? Если бы знал, что я умею скользить по каменному полу, как по льду, знаю здесь каждый поворот и каждую неровность на полу. Пожалуй, именно запах джазби придавал всей этой кутерьме ощущение детского счастья.
Я уже почти схватила лиса — мои пальцы коснулись кончика его хвоста, — когда он вдруг прыгнул и прошел сквозь стену. Это было так неожиданно, так внезапно, что я не успела свернуть в сторону. Я напряглась, ожидая, что сейчас врежусь в стену, но вместо этого чудесным образом пролетела насквозь следом за ним.
Я упала головой в сугроб и увязла настолько, что потеряла представление, где верх, где низ. Я забилась, пытаясь выбраться, и вдруг что-то схватило меня за ногу и вытянуло наружу. Освободившись из снежного плена, я услышала мощные удары крыльев. В вихре снега и перьев передо мной предстал грифон.
Грифон довольно бесцеремонно отбросил меня и, расправив крылья, закрыл ими все небо. Он выпустил когти, готовясь напасть, но тут между его лап появился лис и стал ластиться к грифону, требуя внимания.
Маленький воришка преподнес грифону мой фаэрит, после чего тот успокоился и посмотрел на меня, словно бы извиняясь.
Тут я наконец поняла, кто они такие. Озорной лис и его заботливый опекун. Я сидела, смотрела, как лис играет моим фаэритом, и — сама не знаю, как это получилось, — уснула. А когда проснулась, то обнаружила, что грифон укрывает меня крылом. Мне было тепло и спокойно.
Ulfsild's Log: The Gryphon and the Fox
Strange how a memory can be linked so intrinsically to a smell. How a stray scent of jazbay can take me back to when I was little.
When the winter months approached, and the air began to chill, my clan-mother would bake tarts from stunted wheat and berries deemed too bruised or over-ripe. A sweet treat, if chewy and dry, but the young ones, myself included, savored every bite. The tarts were a good sign. That we had plenty stored for winter and needn't be precious with scraps.
One winter, I was tasked with taking a basket of these treats to an elder. It was a hike uphill, and the air was sharp against my cheeks. The basket sat heavy in my arms as my breath billowed out in front of me. I must've stopped for a rest, with smoke from the elder's hut one last stretch away, when I heard a soft, weak little bark.
Across the road, peaking from beneath a shrub, was a little fox. It seemed so small to me. I thought it was a baby, lost out in the cold, hungry. I reached into the basket and offered it a tart, breaking it into pieces and tossing them its way.
It flinched, nearly ran, but I saw its little nose twitch, no doubt catching the tart's scent. It nervously ate the first and seemed, to my child eyes, that it savored it. It devoured the rest of the pieces in a flash. It was then that I noticed the scars. Thin lines around its ankles, small cuts along its coat. How many traps had it wriggled itself out of? How many of those traps had I laid myself?
It was then, while my mind wandered, that the fox leapt for my basket, deftly grabbing its handle tight with its teeth and bolting into the woods.
I was stunned, convinced that I'd been tricked. This was no weak, sad creature, but a mischievous thief. I chased after it as quick as I could. Dodging branches and bushes and thick drifts of snow until I tumbled down a riverbank and landed facing a hollowed-out tree trunk.
Inside was my thief among a litter of pups and its thin mother who bared her teeth at me.
I raised my palms to her and slowly lifted myself from the ground, careful to inch myself away from the trunk, from her babies. She relaxed, and so did I. I watched as she tended to her little ones, breaking the tarts down with her paws so they could eat small bites.
I don't know how long I watched, but I remember how her ears perked when my clan-mother came barreling through the underbrush, red and scared. She thought I'd been taken by some beast, having never reached the elder's hut. She was angry when I shushed her. "You're going to scare the babies," I said, to which she bared her teeth and barked scolding remarks.
How strange it was to realize I had a fox mother of my own.
It's this memory that comes to me as I find myself on my hands and knees, following the scent of jazbay through the stacks of the Scholarium, praying that Shal doesn't walk in and see me. It was as I rounded a particularly dusty stack of books on Quadriva Arithmetia, that I saw the strangest thing. A fox, front paws perched up onto my desk, its nose nudging a small piece of faerite I used as a paperweight.
All at once I was a child again, slowly lifting myself up from the ground, hands in the air as to not startle it. It looked at me, cocked its head to the side, and smiled. Suddenly it took the faerite into its mouth and darted through the stacks.
I wonder if it still would've ran had it known I was practiced at fox chasing. Had it known I could glide across the stone floors as if it were ice. That I knew every twisting corner and uneven cobblestone. Perhaps it was the smell of jazbay that gave the whole ordeal a sense of childlike bliss.
I nearly had the fox, my fingers just barely grazing the tip of its tale, when it leapt at and through a wall. It was so sudden, so jarring, that I didn't have time to course correct. I braced myself, expecting fully that I would crash into the wall, when, miraculously, I went through it instead.
I tumbled into a snow drift and sank deep enough that I had lost all sense of up and down. I squirmed, trying to right myself, when I felt something grip my leg and tug me loose. Free from the snow, I became aware of powerful wing beats and a flurry of ice and feathers. A gryphon.
It dropped me, rather unceremoniously, and stretched out its wings until they obscured the entirety of the sky. It was pounding its claws into the ground, readying to charge, when the fox appeared between its legs, nuzzling the gryphon for attention.
The little thief offered the gryphon my faerite, to which the gryphon relaxed and looked at me apologetically.
I understood then what they were. A mischievous fox and their protective parent. I sat and watched as the fox kicked my faerite around and, I don't know when it happened, but I awoke wrapped in the gryphon's wings. Warm and safe.
