Утраченная общность
До хиста ничего не существовало. Хист значил все и давал все.
Джаралит знал это. Каждый аргонианин знал это, инстинктивно, с самого дня вылупления. Почему тогда хисты не разговаривают с ними? Разве старинные истории не учат, что хисты говорили со своим народом?
День за днем Джаралит сжигал свои подношения и совершал новые жертвоприношения. Он пел и молился. Он почти ничего не ел, концентрируя все свои усилия на восстановлении исконной связи между хистами и его народом.
Однажды утром его жена пыталась настоять, чтобы он поел как следует. «Неважно, что ты не хочешь есть, одним хистом сыт не будешь», — мягко пожурила она его.
Джаралит захлопал глазами, когда слова жены проникли в его сознание. «Живица хиста!» — воскликнул он, с нежностью дотронувшись своим лбом до ее лба.
Не будучи алхимиком, Джаралит изобретал одну формулу за другой. Он дистиллировал разнообразные ихоры, сочетая их в разных пропорциях с живицей хиста, пробовал это все на себе и менял соотношения. Он чувствовал, что хисты подгоняют его, требуя прервать затянувшееся молчание.
Наконец Джаралит решил выпить свой отвар. Он наслаждался вкусом густого сладкого сиропа, медленно обволакивающего язык. Он спокойно стоял под раскидистыми ветвями хиста, и в глазах его появились проблески понимания.
«Я чадо твое и служитель твой», — прошептал он. И хист объяснил ему все.
The Lost Communion
Before the Hist, nothing existed. The Hist meant everything and provided all.
Jaraleet knew this. Every Argonian knew this, instinctively, from hatching. Why, then, wouldn't the Hist speak to them? Didn't the old stories say the Hist talked to its people?
Day after day, Jaraleet burnt offerings and made sacrifices. He chanted and prayed. He ate little, his efforts concentrated upon renewing the ancient connection between the Hist and its people.
One morning, his wife insisted he eat a full meal. "No matter how much you wish it, you cannot feast upon the Hist itself," she gently chided.
Jaraleet blinked as her words pierced his thinking. "Hist sap!" he cried, touching his forehead to hers with affection.
Though no alchemist, Jaraleet concocted formula after formula. He distilled various ichors, combining each one in varying amounts with Hist sap, tasting them all, making adjustments. He felt the Hist urge him on, demanding he break through its silence.
Finally, Jaraleet drank his master decoction. He savored the thick, sweet syrup coating his tongue. Standing quietly beneath the Hist's outstretched boughs, his eyes glittered with comprehension.
"I am your child and servant," he whispered. And the Hist showed him all things.
