Пир святой Целлиции, часть IV
Автор: Арфонс Йелликанданте, знаток нибенейской кухни
ПЯТАЯ ПЕРЕМЕНА
Примечание автора: пятой перемене, коль входили туда блюда из птицы и дичи, присвоено общее название «обитатели неба». Следует отметить близость Лейавина к Чернотопью — там под сие определение попадает множество существ, птицами не являющихся.
ПЕРЕПОНКИ СКАЛЬНОГО СТРАННИКА, тушенные полосками. Блюдо весьма сходственное рагу, однако темные эльфы объяснили мне, что называть его так есть святотатство. Полагаю, кушанье это, излюбленное в провинции Морровинд, было подано Бразоллом в знак негласного извинения одному из своих советников — Арнусу Демневанни — ведь в то время император нередко предавался любовным утехам с его женой.
ЛЕТУЧИЕ МЫШИ НА ВЕРТЕЛЕ с йогуртом и фисташками. И вновь в умелых руках Бразолла благодаря использованию отменных ингредиентов самое обыкновенное кушанье становится блюдом, достойным императорского пира. Летучие мыши нередко водились на болотах Черного Леса, и, когда рыбалка не задавалась, местные рыбаки питались их мясом. Для пира пойманных в сети летучих мышей насадили на вертелы и зажарили целиком, полив йогуртовым соусом и посыпав рублеными орехами. Всем так полюбилось сие кушанье, что вскоре нибенейских летучих мышей полностью изничтожили.
РЕМАНСКАЯ ПОХЛЕБКА, приправленная бренди. Блюдо, что подавалось скорее в шутку. Похлебка — простая еда, как и предшествовавшие ей летучие мыши на вертеле, однако от императора Бразолла ждать можно было чего угодно, но едва ли обыденной пищи. Вместо того чтобы сварить в бульоне овощи или бобы, Бразолл подает похлебку из глаз уток — тех самых уток, языки коих подавались в самом начале пира. Говорят, император отказывался открывать гостям, из чего сварена похлебка, пока все не расправились со своими порциями.
ФАРШИРОВАННЫЙ ЛЕБЕДЬ, гарнир неизвестен. Средь всех подаваемых на том пиру блюд это — одно из самых известных; его часто называют «Безумный балаган Бразолла». Известно, что лебедей начиняли разными начинками, и, говорят, набивали их так плотно, что птицы взрывались, когда их опускали на стол. К огорчению всех гостей, их шелка и атлас тут же насквозь пропитывались жиром и подливой.
ЗАЛИВНЫЕ КЛЮВЫ и прочие заливные со сливочно-анисовым соусом. Последнее блюдо, представлявшее собой клювы, размягченные благодаря замачиванию в рассоле по рецепту лесных эльфов, почти наверняка было пиршеством и для глаз. Увы, но сведения о нем немногочисленны, поскольку после взрыва лебедей, поданных непосредственно перед сим, гости пришли в уныние.
* * *
ШЕСТАЯ ПЕРЕМЕНА
Примечание автора: на большинстве пиршеств мясные блюда считаются главным критерием, по которому гости оценивают повара и хозяина. Что император Бразолл стремился донести до приглашенных сей переменой, неизвестно. Вероятно, он лишь стремился утопить в роскоши день памяти мученицы Целлиции.
ЖАРЕНЫЙ ВЕРБЛЮД с ягнятиной, цыплятами, яйцами и орехами. Несомненно, Бразолл желал, чтобы выходка эдакая стала самым обсуждаемым блюдом того вечера, но мы-то знаем, что ныне гораздо чаще вспоминают его фаршированных лебедей. Однако верблюд, фаршированный ягненком, что начинен цыплятами, а те — посыпанными орехами яйцами, являл собой весьма необычное зрелище, особенно после того, как повара не без труда разрезали все блюдо пополам. Говорят, запах корицы засим стоял аж несколько недель.
ГРЫЗУНЫ-СОНИ на стеблях папоротника. Обычнейшее проявление расточительности: по слухам, Бразолл на протяжении недель платил лейавинским беспризорникам, дабы собрать для своих гостей вдосталь зверьков. Он откармливал сонь гусиным жиром до того, что даже косточки грызунов буквально таяли во рту.
ЧЕРНЫЙ ПЕТУХ в черепашьем панцире. Как известно, черные петухи Белой Розы питаются ядовитыми жуками и их темное мясо не годится в пищу. Для этого блюда Бразолл использовал еще одну аргонианскую хитрость: мясо петуха сперва должна была съесть обычная расписная черепаха, способная нейтрализовать действие яда. Засим оставалось лишь убить черепаху прежде, чем переварится мясо, после чего зажарить ее и подать гостям. Сама по себе черепаха на вкус пресновата, а вот пикантное мясо черного петуха из ее желудка — настоящий деликатес.
ФИЛЕ СЕРДЦА СЕНЧА с сахарным тростником. Подавать такое блюдо — весьма смелый шаг, ибо немногие гости решались отведать сердце сенча. Однако те, кто все ж отваживался попробовать, изумлялись тому, сколь нежными оказывались обычно жесткие мышцы.
КОСТНЫЙ МОЗГ И СУХОЖИЛИЯ с коричневым соусом. Сие блюдо, что охотно ели при императорском дворе, придумано Альбертом Совеном, поваром предшественника Бразолла. В нем переплетаются кулинарные традиции имперской кухни и акавирское влияние. Особенно заметно это было в применении приправ и способе приготовления сухожилий: ими из бычьих костей извлекали мозг.
The Feast of Saint Coellicia IV
By Arfons Jellicandante, Expert on Nibenese Cuisine
FIFTH COURSE
Author's Note: The fifth course, which features game and poultry, was given the broad interpretation of "beasts of the air." Of note is Leyawiin's proximity to Black Marsh, where this can include a variety of non-avian creatures.
CLIFFSTRIDER MEMBRANE, stewed in strips. This dish is adjacent to stew, but I've been told by Dark Elves that to call it such is an insult. This dish, enjoyed in the province of Morrowind, was most likely served by Brazollus as a tacit apology to one of his ministers, Arnus Demnevanni. The emperor was actively bedding Minister Demnevanni's wife at the time.
SKEWERED BATS, with yogurt and pistachios. Again, Brazollus takes common fare and, through use of excellent ingredients and skillful preparation, creates a dish fit for an Imperial banquet. Bats were a frequently encountered creature of Blackwood's marshes and, for many local fisherfolk, they represented an abundant source of meat when fishing was poor. Netted bats were skewered and roasted whole while being basted in a yogurt sauce and topped with chopped nuts. So popular was this dish that it led to the complete collapse of the Niben's bat population.
REMAN'S POTTAGE, finished with brandy. This dish is made largely in jest. Though pottage is common fare, as were the skewered bats preceding this, Emperor Brazollus offers anything but common food. Rather than legumes or pulses simmered in broth, Brazollus serves a pottage made from the eyes of ducks—the same ducks whose tongues he served at the meal's start. It is said that Emperor Brazollus refused to let any guests know the pottage's ingredients until all had finished their serving.
STUFFED SWAN, garnish unknown. This dish remains one of the most well-known of those served, often called "Brazollus' Farcical Farce." We know it was intended to be a swan stuffed with a variety of fillings, though it was said that the swans were stuffed so tightly that, when set upon the table, they exploded. Satins and damasques became sodden with grease and gravy, to the chagrin of all at the table.
JELLIED BEAKS and other aspics served with a cream-anise sauce. The final dish of beaks that had been softened using Wood Elf brining techniques was almost certainly a feast for the eyes. Sadly, accounts of this course are sparse, given the gloom that had descended over the room from the exploding swans served immediately prior.
* * *
SIXTH COURSE
Author's Note: As with most feasts, the meat course is thought to be where the central thesis of the chef and host are laid bare for the assembled diners. What Emperor Brazollus may have attempted to instill with this course is unknown, only perhaps that he sought to drown Saint Coellicia's martyrdom with decadence.
ROASTED CAMEL, with lamb, chickens, eggs, and nuts. Brazollus doubtless meant for this farce to be the most talked about dish of the night, though we know that his stuffed swan is the dish most often remembered. Still, the camel stuffed with lamb, the lamb stuffed with chickens, the chickens stuffed with eggs, and the eggs coated in nuts was a sight to behold—particularly since his chefs managed to bisect the entire creature tableside. The aroma of cinnamon was said to linger for weeks.
DORMICE on a bed of ferns. A customary show of decadence, Brazollus was said to have employed every urchin in Leyawiin for several weeks while amassing enough dormice to feed his guests. He fattened them on a diet of goose fat to the point that, when eaten, even the bones of these creatures dissolved on the tongue.
BLACK COCKEREL served in a tortoise shell. The black cockerel breed of White Rose is known for its toxic flesh, which is stained black by its diet of poisonous beetles. Brazollus adopts another innovation of the Argonians for this dish, which is to have the common painted tortoise eat the cockerel's flesh, as the tortoise can negate the poison. It is then a simple matter of killing the tortoise before it fully digests its meal, roasting the creature, and serving it to guests. Though the meat of the tortoise is uninspired, the savory and decadent black cockerel flesh in its gut is a prize for the senses.
SENCHE HEART FILLETS with sugar cane. The dish was a provocative choice as many guests found the symbolic act of eating a senche's heart to be problematic. However, those that did choose to sup of the organ were amazed at how tender the normally tough muscles of the heart had been rendered.
MARROW AND TENDONS with brown sauce. This dish was invented by Alberet Sauvin, the chef of Brazollus' predecessor, and remained a favorite of the Imperial court. It fused the culinary traditions of Imperial cuisine with Akaviri influence, particularly in the seasoning and preparation of the tendons, which were dipped in ox bones as implements for scooping marrow.
