Талеон Мифослагатель

При жизни Йорегг Травоед был мерзавцем и пройдохой. Он нажил неплохое состояние — сначала как разбойник и налетчик, затем как землевладелец и предприниматель. В любой из этих ролей он более чем заслужил свое прозвище — Йорегг Мерзавец. Судя по всему, это имя ему очень нравилось, и оно даже было присвоено его гробнице, когда его долгая и гнусная жизнь наконец-то подошла к концу. Эта история — о том, как это случилось.

Йорегг Мерзавец считался одним из старейших жителей Виндхельма, но был сильнее и энергичнее любого мужчины вдвое моложе себя. Ему принадлежало множество городских лавок на рынке, а также таверна, конюшни и большая часть ферм за западными стенами города. Но «принадлежало» — слишком мягко сказано. Йорегг господствовал в своих владениях, пользуясь такими силой и властью, каким позавидовали бы и таны с ярлами. К тем, кто работал на него, он относился чуть получше, чем к слугам или рабам, а тех, кто арендовал у него землю, он вынуждал вести себя как скромных слуг при своей восхваляемой персоне.

Иными словами, он был полным и законченным мерзавцем.

Продолжая увеличивать свое состояние и запугивать людей, обязанных ему, Йорегг начал строить себе гробницу. Он выбрал место далеко на юго-востоке, в тех краях, где, будучи еще совсем молодым, разжился первыми деньгами, разбойничая и грабя. Старое убежище, которое он использовал как штаб в те дни грабежа и разбоя, представляло собой череду пещер в горах, отделявших южный Истмарк от Рифта. Он нанял талантливую каменщицу по имени Шрег Каменные Пальцы, чтобы та превратила голые пещеры в подходящее место упокоения Мерзавца. И она не разочаровала его.

Когда Йорегг отправился в гробницу, чтобы посмотреть, как продвигается работа у Шрег, то совершил одну из самых ужасных ошибок в своей жизни. И ошибка эта дорого ему обошлась. Дело было в том, что Шрег затаила злобу на Мерзавца. Конечно, все, кто когда-либо сталкивался с ним, таили злобу, обиду или навязчивую идею отомстить этому невыносимому человеку. Но обида Шрег была личного свойства и прочно укоренилась у нее в душе.

На протяжении нескольких десятков лет Йорегг отбирал золото у родителей Шрег, пока они упорно трудились на ферме, которую он сдал им в аренду. Она помнила, как они страдали, но почти никогда не жаловались. Как почти каждую заработанную ими монету приходилось отдавать Мерзавцу в счет уплаты долга. Но ему все было мало. А когда ее мать заболела, Шрег лишь беспомощно наблюдала, как Йорегг со своими головорезами бесцеремонно выгнал ее семью с фермы за то, что они не смогли заплатить ему как обычно. В тот день Шрег поклялась, что найдет способ заставить Мерзавца страдать.

Йорегг пришел в восторг, увидев работу, которую проделала в гробнице Шрег. Гробница была просторная, поистине королевская и весьма льстила его непомерно раздутому мнению о себе и своем статусе. Он восхищался возвышениями и алтарем — центральной точкой главной погребальной камеры, и высоким потолком над головой, дарившим гробнице величественный простор, что тешило его самолюбие. «Да, — объявил он, — это будет просто превосходно».

Шрег привела старика к высеченному из камня саркофагу, который стоял открытым у одной из стен. «Не хотите ли лечь в него, милорд, — спросила Шрег как можно невиннее, — чтобы я могла снять точную мерку?» Йорегг просиял. Ему не терпелось лечь в богато украшенный каменный гроб. Но Йорегг, несмотря на свои лета, по-прежнему был крупным мужчиной, а внутреннее пространство саркофага было узким и тесным.

«Залезайте же, милорд», — сказала Шрег, сжимая широкие плечи Йорегга и подталкивая его. Наконец старик с трудом втиснулся в гроб, и Шрег сумела сдвинуть массивную крышку, закрыв саркофаг.

«Как вы себя чувствуете, милорд?» — пропела Шрег.

«Здесь тесновато, — признался Йорегг. — И темно — хоть глаз выколи».

«Как и у вас в душе, милорд!» — выкрикнула Шрег, желая убедиться, что он слышит ее сквозь камень.

«Прости, что ты сказала?» — переспросил Йорегг. В голосе его слышались замешательство, гнев и легкий намек на зарождающийся страх.

«Это тебе за моих родителей, мерзавец! — объявила Шрег, запечатывая крышку саркофага. — Наслаждайтесь вечным покоем, милорд».

Выходя из гробницы, Шрег слышала вопли Мерзавца, эхом отдававшиеся по залам. Она надеялась, что смерть не придет к нему еще очень, очень долго.