Узрите хитрость Кунзара-ри
Бесчисленными были триумфы Кунзара-ри. С годами его победы множились, пока, подобно сахарным цветам на бескрайних полях, не перестали поддаваться подсчету. Горы ароматных венков, пьянящих вин и огромных мешков с золотом заполняли каждую комнату его огромного дворца. Воистину, все богатства шестнадцати королевств лежали перед ним, мечтая оказаться востребованными! Но, как и фрукты, богатство со временем теряет привлекательность. И в конце концов Кунзар-ри решил с ним расстаться.
И вот, с легкостью на сердце, Смеющийся Лев отправился на поиски того, кто окажется достойным его сокровищ. Две недели спустя он оказался у скрипучих ворот древнего адептория. Здание это обдувалось всеми ветрами, и внутри царил такой холод, что даже крысы отказывались в нем жить. Лишь только кучка несчастных адептов поселилась там. Жалкие каджиты с потупленными взорами уныло ковыляли в своих лохмотьях от монастыря к часовне, занимаясь повседневными заботами.
Отважный Кунзар-ри почувствовал, как его переполняет решимость. Несомненно, он нашел тех, кому должно было достаться его огромное состояние. Но когда он предложил богатства настоятелю, Савде-джо, пожилой жрец покачал головой. «Чтобы выносить невзгоды, нам достаточно жидкого супа да молитвы, памар-кин». С этими словами старик собрался вернуться в свои покои. Кунзар-ри заглянул через плечо старого жреца и увидел умоляющие лица его адептов — лица каджитов, отчаянно жаждущих простой радости, которую способна принести чаша сладкого вина.
Поразмыслив мгновение, Смеющийся Лев проревел: «Постой, настоятель! Кунзар-ри хочет заключить с тобой пари. Если каджит сумеет сорвать с неба луны и положить их к твоим ногам, тебе придется принять любой дар, который он предложит. Если же Кунзар-ри потерпит неудачу, он откажется от своей тяги к приключениям и навеки останется вместе с вами в этом адептории. Что скажешь?»
Надеясь лицезреть, как гордый воин будет посрамлен, Савда-джо быстро кивнул в знак согласия.
Отважный Кунзар-ри широко улыбнулся, зная, что победа ему обеспечена. Преисполненный радости, герой перемахнул через голову угрюмого настоятеля и тяжело приземлился на крышу адептория. Древний шпиль строения скрипел и стонал, пока огромный памар-рат взбирался на него. И тут, к великому ужасу настоятеля, Кунзар-ри одним сильным движением выдернул из дерева железную статую Джоун и Джоуда. Спустившись, Смеющийся Лев быстро вынул из земли горсть глины, а затем с размаху бросил статую в ямку. Смирившись с поражением, Савда-джо сложил с себя обязанности настоятеля и ушел в пустоши. С тех пор его никто не видел.
За пару недель Кунзар-ри перевез свое несметное богатство в обитель бедняков. Дабы увековечить хитрость, которая спасла их от нищеты, новый настоятель переименовал адепторий в храм Погребенных Лун. Настоятель заверил Смеющегося Льва, что ему всегда найдется место среди благодарных адептов.
Вот сколь невероятным было хитроумие героя!
Так было сказано — и так оно и было.
Behold Khunzar-ri's Guile
Many and many were Khunzar-ri's triumphs. In time, his victories grew like sugar-blossoms in vast fields beyond counting. Mountains of fragrant garlands, heady wines, and great sacks of gold filled every room of his grand treasure palace. Indeed, all the riches of the sixteen kingdoms stretched out before him—begging to be claimed! But wealth, like fruit, grows sour with age. At length, he resolved to give it away.
And so, with a joyful heart, the Laughing Lion set out in search of a worthy recipient. In a fortnight, he found himself at the creaking gate of an ancient adeptorium. So drafty and bleak was the structure that even the rats refused to dwell within it. Only a pawful of wretched adepts made their home there. With sullen eyes and threadbare vestments, the sad Khajiit did naught but attend to their chores—shuffling from cloister to chapel with the pathetic gait of wounded birds.
Brave Khunzar-ri felt his chest swell with purpose. Surely, these were the rightful inheritors of his vast fortune. But when he offered the riches to the order's abbot, Savda-jo, the elderly cleric shook his head. "We need only thin soup and prayer to sustain us, Pahmar-kin." And with that he prepared to return to his chambers. Khunzar-ri gazed over the old cleric's shoulder and saw the pleading faces of his adepts—faces desperate for even the modest joys of a bowl of sweetrice.
Thinking quickly, the Laughing Lion roared, "Wait, abbot! Khunzar-ri will make you a wager. If this one can pluck the Moons from the sky and bury them at your feet, you must accept any gift he offers. If Khunzar-ri fails, he will forsake his call to adventure and join you here in this adeptorium forever. What say you?"
Savda-jo, filled with eagerness to see the proud warrior humbled, quickly nodded his assent.
Brave Khunzar-ri smiled broadly, knowing that his victory was assured. With a joyful spirit, the hero bounded over the sour abbot's head and landed heavily upon the adeptorium's roof. The structure's ancient spire creaked and sighed as the massive Pahmar-raht clawed his way to its summit. And there, to the abbot's great dismay, Khunzar-ri plucked an iron effigy of Jone and Jode from the wood with one great yank. When the Laughing Lion returned, he quickly scooped a pawful of clay from the ground and dropped the statue in the hole with a flourish. Savda-jo, thus humbled, rent his garments and wandered into the wilderness, never to be seen again.
With a fortnight's effort, Khunzar-ri transported his great wealth to the adeptorium. In honor of the scheme that liberated them, the new abbot renamed the shrine Moongrave and assured the Laughing Lion that he would always have a place among the grateful adepts.
Behold the wonders of a hero's guile!
These are the words, and the words are true.
