Дневник Драки Освобожденного, стр. 3
Мой дед содержался в оковах в этих самых стенах. Он говорил на более остром языке, чем я, но его сердце было наполнено тем же ядом. Имперцы забрали его из дома и попытались подчинить своей воле. Сломить несокрушимый дух наги-воина.
Они потерпели неудачу. Каждое оскорбление укрепляло его решимость. Каждый взмах хлыста заострял его когти. Каждая цепь, которую на него надевали, только добавляла ему сил. Он собрал своих братьев и сестер по кладке, и его песня воина проникла в их сердца. Вместе они отбили тюрьму Черная Роза у той самой имперской мрази, что заковала их в оковы.
Но когда другие племена услышали эту песню воина, они в страхе отпрянули. Они увидели яд в сердце моего деда и решили, что он отравлен. Они велели ему забыть свой гнев, забыть грехи имперцев. Снова танцевать под листьями хиста, бросая тоскливые взгляды на горизонт.
Мой дед видел всю глупость такого подхода. Он стал радж-каалом, военачальником нового племени. Он воспользовался методами угнетателей. Отобрал у сухошкурых тюрьму и сделал ее своей крепостью, их оружие — своей силой, их доспехи — своей защитой. И так появились на свет Черные Надзиратели, вооруженные теми самыми цепями, которые когда-то их сковывали.
Drakeeh the Unchained's Journal, Page 3
My grand-sire was chained within these very walls. He spoke a sharper tongue than I, but his heart was filled with the same venom. Taken from his home, the Imperials tried to bend him to their will. To break the unbreakable spirit of a Naga warrior.
They failed. Every insult hardened his resolve. Every lash of their whips sharpened his claws. Every chain they shackled upon him only added to his strength. He gathered his egg-siblings, and he sang a warrior's song into their hearts. Together, they took Blackrose Prison from the very Imperial scum who had wrapped them in chains.
But when the other tribes heard such a warrior song, they shrank back in fear. They looked upon the venom in my grand-sire's heart, and they thought him poisoned. They bid him to forget his anger, to forget the Imperial's transgressions. To dance once more beneath the leaves of the Hist, content to only gaze longingly at the horizon.
My grand-sire saw this for the foolishness it was. He had become raj-kaal, the war chief of a new tribe. He reclaimed the tools of those who oppressed them. Reclaimed the dryskins' prison to be his fortress, their weapons to be his strength, their armor to be his protection. And so the Blackguards were born, wielding the very chains that once confined them.
