Иллюминус
Какой драматизм! Какая артистичность! Все унылые ученые отбросили свои старые скучные маски и примерили новые роли! Дерзкие искатели приключений, замученные кухарки и легендарные герои!
Но увы! В дело вступает тот, кто всюду сует свой нос, — строящий козни обманщик, что намерен вмешаться в игру ученых! Но этот злоумышленник еще не знает, какая ужасная судьба его ожидает!
Доблестный «герой» снова и снова без спросу выходит на сцену. Мертвыми, мрачными словами этот злоумышленник вытягивал силу из актеров. И вот глупые книжные черви забыли о своих ролях и уползли назад, к своей отупляющей, предсказуемой рутине, которую лишь в насмешку можно назвать «реальной жизнью».
Но наконец отважный драматург устала от вмешательств героя. Она смотрела на темное пенящееся море — на океан угрюмых кошмаров, где плавают лишь самые смелые творцы. И из его чернильных глубин она призвала невообразимые ужасы. Скоро они поглотят героя!
Увы, ужасов не хватило! Герой сломя голову бросился за драматургом, попирая ногами ее творения. При всех своих красоте, коварстве и воображении драматург — Просвещенная — не смогла помешать примитивной победе героя. Издав прерывистый вопль и поклявшись отомстить, она вернулась на страницы своей книги. Там Просвещенная и останется — выжидая и набрасывая сюжет своей следующей великолепной рукописи.
Illuminus
Such drama! Such artistry! Each sad scholar cast off their old, boring mask and took on new roles! Daring adventurers, tortured scullions, and fabled heroes!
But alas! In walked a meddler—a scheming trickster, intent on disrupting the scholars' play! Little did this intruder know that a terrifying fate awaited them!
Again and again, the valiant "hero" barged onto the stage. With dead, sour words, this intruder sapped the players of their strength. At length, these foolish bookworms forgot their roles—slipping back into the dull, predictable routines that can only laughingly be called "real life."
Eventually, the daring playwright grew tired of the hero's meddling. She gazed across a dark and churning sea—the ocean of brooding nightmares, upon which only the bravest artists sail. And from its inky depths, she summoned up horrors beyond imagining. Soon, the hero would be consumed!
Alas, the horrors were not enough! The hero charged headlong after the playwright, trampling her creations underfoot. For all her beauty, and guile, and imagination, the playwright—the Illuminated One—could not forestall the hero's clumsy victory. With a fitful scream, and a vow of revenge, she retreated to the pages of her book. There she will remain. Waiting. Plotting her next magnificent manuscript.
