Дневник проктора Люцианы, том 4
Дата: 31-й день месяца Последнего зерна, 1Э 2750 (?)
Не знаю, зачем я это пишу. Я вела этот дневник ради Мария, но теперь его нет. Двадцать лет уже. Говорят, со временем становится легче и боль притупляется. Но моя скорбь сейчас сильнее, чем когда-либо.
Занятость. Порядок. Они помогают. Я нырнула в работу: строю из апостолов более сильный, гибкий и эффективный орден. Я подавила преступность, опубликовала трактат об алхимических экспериментах Мария, сосредоточилась на своих заклинаниях — но ничего из этого не смогло и близко заполнить пустоту, оставшуюся после потери моего сына.
Я никогда не рассказывала никому, что произошло в чертоге Размышлений годы назад. Люди правильно делают, что боятся поднимать эту тему. Даже сейчас, двадцать лет спустя, мой гнев раскален добела.
«Предательство» — единственное слово, идущее на ум. Я прорывалась через чертог Размышлений так быстро, как только могла, уничтожая каждого враждебного фактотума, фабриканта и механическую ловушку, встающих между мной и лордом Сетом. Когда я достигла Сонастроенного престола, я обнаружила Сота Сила сидящим на ступенях к своему трону. Он даже не поднял взгляд.
«Я знаю, зачем ты здесь», — сказал он.
Тогда я была такой наивной: улыбнулась и бросилась к нему, словно дитя. «Замечательно! — прокричала я. — Нам нужно действовать быстро. Марий в шаге от гибели».
Но Сота Сил не поднялся. Даже не посмотрел мне в глаза. «Мне жаль, — сказал он. — Я не могу дать тебе того, что ты ищешь».
Я поперхнулась своими словами, пытаясь понять, о чем он говорит. Я просто повторила, как дура, подумав, что, может, он не расслышал меня. «Марий умирает. Нам нужно идти к нему как можно скорее!»
Он встал и, прежде чем что-то сказать, сжал свои губы. «Мне жаль», — его единственный ответ.
Мы простояли в тишине, казалось, целую вечность. В конце концов я покачала головой и прошептала: «Я не понимаю. Мое тело было искалечено, и вы исцелили меня. Марию же подлечить нужно только сердце».
Сет приблизился, опустил латунную руку на мое плечо и сказал: «Ты неправильно поняла. Я в силах вылечить Мария, но обстоятельства не позволяют. Я скорблю вместе с тобой, Люциана».
Я взглянула в его глаза, и в них были слезы. Во мне зародилась невероятная ярость. Я потянулась к своему молоту и подняла его над своей головой прямо перед тем как Сет прошептал слово изгнания, отбросившее меня к поверхности.
Марий умер два дня спустя. Сота Сил и по сей день остается в чертоге Размышлений.
Остальные апостолы одарили меня теми же избитыми словами утешения, какие я сама давала скорбящим родителям тех, кто умер под моим командованием в имперском легионе. «Таков положенный ему век». «Он прожил хорошую и благородную жизнь». И так далее, и тому подобное. Но в сердце своем я никогда не прощу Сота Сила. Никогда. Я останусь проктором апостолов. Я всегда буду защищать город, который люблю, следовать порядкам и традициям ордена. Но мое восхищение Заводным богом истощилось и усохло.
Это моя последняя запись. Кто бы ни решил прочитать этот дневник, знайте: Сота Сил отдает и забирает без предупреждения и милосердия. Не спутайте его интерес с состраданием. Не спутайте его действия с актами настоящей доброты. Кто-то спасен, кто-то принесен в жертву. Просто потому что так все в Заводном городе и происходит.
Proctor Luciana's Journal, Vol 4
Date: 31 Last Seed, 1E 2750 (?)
I'm not sure why I'm writing this. I kept this journal for Marius's benefit, but he's gone now. Twenty years gone. Time supposedly makes things easier—dulls the pain. But my grief is deeper now than it's ever been.
Busyness. Order. These things help. I threw myself into my work—marshaling the apostles into a stronger, leaner, more effective order. I cracked down on crime, published a treatise on Marius's alchemical experiments, focused on my spellcraft; but none of these accomplishments come close to filling gaping hole my son left behind.
I never told anyone what took place in the Cogitum all those years ago. People are rightly afraid to broach the topic. Even now, twenty years later, my anger glows white-hot.
Betrayal—that's the only word I can think of. I forded through the Centralis as quickly as I could, destroying any hostile factotum, fabricant, and mechanical trap that stood between me and Lord Seht. When I reached the Throne Aligned, I found Sotha Sil sitting on the stairs leading to his seat of power. He didn't even look up.
"I know why you're here," he said.
I was so naive then, I smiled and rushed toward him like a child. "Good!" I cried. "We have to move quickly. Marius is near to passing."
But Sotha Sil didn't stand up. He didn't even look me in the eye. "I am sorry," he said. "I cannot give you what you seek."
I stumbled over my words, trying to understand what he was saying. I just repeated myself like an idiot, thinking perhaps that he hadn't heard me. "Marius is dying. We have to get back to him as soon as possible!"
He stood up and pursed his lips before speaking. "I'm sorry," was his only reply.
We stood there in silence for what felt like an eternity. Eventually, I shook my head and whispered, "I don't understand. My body was ruined and you healed me. It's only Marius's heart that needs mending."
Seht approached, placed a brass hand on my shoulder and said, "You misunderstand. It is within my power to heal Marius, but circumstances make it impossible. I grieve with you, Luciana."
I looked up and there were tears in his eyes. I felt a great rage rise up within me. I reached for my hammer, and lifted it above my head just before Seht whispered a banishing word and sent me hurtling back toward the surface.
Marius died two days later. Sotha Sil remains in the Cogitum Centralis to this day.
The other apostles offered the same trite consolations I used to give to the grieving parents of men who died under my command in the Imperial Legion. "It was his time." "He lived a good and honorable life." On and on. But in my heart, I will never forgive Sotha Sil. Never. I will remain a proctor of the apostles. I will always safeguard the city I love, and uphold the laws and traditions of the order. But my adoration for the Clockwork God has shriveled and starved.
This is my final entry. For any who choose to read this journal, know only this: Sotha Sil gives and takes without consultation or mercy. Do not mistake his interest for empathy. Do not mistake assistance for authentic acts of kindness. Some are saved, others are sacrificed. That's just the way of things in the Clockwork City.
