Вечерние истории благой Алмалексии
Сота Сил и звезды
Юный Сота Сил лежал на покрытом мхом клочке земли и смотрел на звезды. Его разум, ведомый великой любовью к математике, обратился к подсчетам. «Я должен посчитать все звезды и дать всем им имена!» — решил Сота Сил. Часами он считал и давал имена, и наконец его глаза устали, и Сота Сил погрузился в сон.
Наступило утро, и с первыми лучами солнца он пробудился и посмотрел на небо. Увы, все звезды исчезли. Сота Сил уронил лицо в ладони и начал плакать, ибо он усвоил суровый урок. Видишь ли, дитя, время ограничивает все.
* * *
Сильнейший никс-вол
Огромный никс-вол трубил своему стаду: «Никто из вас не любит хозяина так, как люблю его я! Видите, какую большую ношу я тащу?»
«Но ты в два раза больше нас по размеру! — зароптали мелкие никс-волы. — Для нас лучше нести четыре тюка соленого риса, чем попытаться поднять шесть, рискуя здоровьем».
«Вот еще! — фыркнул могучий никс-вол. — Вы боитесь не надорваться, а тяжелой работы». Огромный зверь поднял свое ярмо и побрел в поле.
Мелкие никс-волы собрались у забора и смотрели, как их могучий брат поднял два тюка соленого риса, затем четыре, потом шесть, восемь, десять! В конце концов огромный никс-вол был нагружен двенадцатью полными тюками. «Видите? — сказал он, тяжело дыша. — Никто из вас не любит хозяина так, как люблю его я!»
И тут панцирь никс-вола начал ломаться под весом соленого риса. Он взревел от боли и рухнул под тяжестью тюков, раздавленный насмерть.
Мелкие никс-волы вздохнули и покачали головами. «Бедный глупец. Слишком поздно он понял, что у смертных нет безграничной силы».
* * *
История о замерзшем гуаре
Одной холодной, безлунной ночью одинокий гуар с трудом брел по Эшленду. Дул ледяной, кусачий ветер, и он пробирал животное до костей. «Увы! — заплакал он. — Я здесь умру, одинокий и замерзший».
И тут гуар углядел слабое оранжевое свечение вдалеке. «Костер? — рыкнул он с надеждой. — Должен быть! Должен быть!»
Гуар помчался на свет, и его лапам становилось теплее с каждым шагом. Вскоре холод уступил место духоте, а воздух стал густым и едким, обжигающим ноздри и легкие гуара. Но все же он спешил, гаркая на ходу: «Это должен быть костер! Должен быть! Должен быть!»
Наконец гуар достиг оранжевого свечения. Увы, это был не костер, а огромный поток лавы. Гуар, привлеченный теплом, не обратил на это внимания, бросился к краю потока — и споткнулся о шатающийся камень. С последним радостным рыком зверь уткнулся головой прямо в огненную жидкость и умер.
Видишь, дитя, стремление глупца к убежищу сопряжено с рисками.
* * *
Самая прекрасная среди нетчей
Мама-нетч однажды сказала своему детенышу: «Дорогая, ты самая прекрасная из всех нетчей на этих островах. Ни один самец не достоин тебя!»
С годами тщеславие этой самки нетча росло. Многие достойные самцы подходили к ней с предложениями любви, но она пренебрежительно отклоняла их ухаживания, говоря: «Вы знаете, что я самая прекрасная среди всех нетчей этих островов? Никто из вас не достоин меня!»
В конце концов она состарилась и стала выглядеть изможденной. «Увы, я умру в одиночестве!» — плакала она.
Юная пара нетчей прошествовала мимо и посочувствовала ее жалкому состоянию. «Мы должны быть осторожными в воспитании наших детей, — сказала самка. — Если их захваливать, это принесет лишь вред».
Blessed Almalexia's Fables for Evening
Sotha Sil and the Stars
Young Sotha Sil lay upon a patch of moss and gazed up at the stars. Driven by his great love of maths, his mind turned to counting. "I shall count every star and give each a name!" he resolved. For hours he counted and named until, at length, his eyes tired and he drifted off to sleep.
When morning came, Sotha Sil woke with a start and looked up at the sky. Alas, all the stars had vanished. He buried his face in his hands and began to weep, for he had learned a harsh lesson. You see, child, time cages all tasks.
* * *
The Strongest Nix-Ox
A great nix-ox trumpeted to its herd, "None of you love the master more than I! Do you see what great burdens I bear?"
"But you are twice our size!" the lesser nix-oxen grumbled. "Better for us to carry four bales of saltrice than struggle with six and risk great injury."
"Bah!" the mighty nix-ox snorted. "It's hard work you fear, not injury." The great beast took up its yoke and trudged out into the field.
The lesser nix-oxen gathered by a fence and watched their mighty brother take up two bales of saltrice, then four bales, then six, eight, ten! Until at last, the great nix-ox was laden with twelve full bales. "Do you see?" it said, straining for breath. "None of you love the master more than I!"
Just then, the nix-ox's shell began to crack under the weight. It let out a painful bellow and collapsed under the bales—crushed to death.
The lesser nix-oxen sighed and shook their heads. "Poor fool. He learned too late that there is no mortal strength without limits."
* * *
The Tale of the Frozen Guar
A lonely guar struggled through the Ashlands on a cold, moonless night. The wind was frosty and bitter and chilled the animal to the bone. "Alas!" it cried, "I will die here, alone in the cold."
Just then, the guar caught sight of a faint orange glow in the distance. "A campfire?" it barked hopefully, "It must be! It must be!"
The guar raced toward the light, its feet growing warmer with every step. Soon, the cold gave way to a sweltering heat. The air grew thick and acrid, searing the guar's nostrils and lungs. But still, it hurried on, barking, "It must be a campfire! It must be! It must be!"
Finally, the guar reached the orange glow. Alas, it was not a campfire, but a great flow of lava. The guar, so seduced by the warmth, gave this truth no heed. It sprinted to the lava's edge and tripped on a loose stone. With one last joyful bark, the beast landed headfirst in the fiery liquid and died.
So you see, child, a fool's thirst for safety carries its own risks.
* * *
The Most Beautiful Netch
A netch mother once said to her calf, "You, my darling, are the most beautiful netchling in all these isles. No bull is worthy of you!"
For years the netch's vanity grew. Many worthy bulls approached her with loving intent, but she rebuffed them all, saying, "Do you not know that I am the most beautiful netch in all these isles? None of you are worthy of me!"
At length, the netch grew old and weary. "Alas, I shall die alone!" she cried.
A young netch couple passed her by and sighed at her wretched condition. "We must be cautious with our calves," the betty said. "Smothering a child with praise does nothing but harm."
