Пиандонейская экспедиция, продолжение

После того как Нерамо поджег ящера, чудовище с трезубцем бросилось в атаку. Веракула приказал нам отступить к отмели, где ноги зверя проваливались в песок. Близнецы Снежные Когти утыкали шкуру твари стрелами, но не смогли свалить ее с ног, а я отчаянно мечтал о смертельном яде, который использует Твердая-Чешуя. В этот момент вперед бросилась Вими — так быстро, что я едва успел за ней уследить.

Зверь замахнулся на нее трезубцем, но Вими скользнула под удар и вскочила ему на спину так же легко, будто седлала скакуна. Через несколько мгновений у ящера из обоих глаз торчали ножи. Ослепленный, он мог только рычать и размахивать трезубцем, когда Нерамо снова поджег его.

Веракула издал яростный клич, призывая нас сражаться. Вместе с близнецами Снежные Когти он набросился на зверя с топором и клинком, а я издали накладывал заклинания, призванные поддержать их силы и исцелить раны. Ослепленный, горящий и измученный, зверь упал, но не раньше, чем нанесенный вслепую удар отбросил Балдора Снежный Коготь дальше на пляж. К счастью, удар пришелся по голове, самой крепкой части его тела, а я позаботился о том, чтобы Балдор не истек кровью.

Расправившись с чудовищем, Веракула велел нам в последний раз обыскать хижины. Мы не нашли абсолютно ничего ценного, только осколки яичной скорлупы, и поэтому капитан мудро приказал нам идти к лодкам. Рычание не прекращалось, и это означало, что в джунглях бродят и другие огромные ящеры.

Остров с пустыми хижинами и ящерами был не тем местом, где стоило рисковать жизнью. В мире есть другие жемчужины, что еще не собраны. Мы пошли на берег, чтобы дождаться остальных, но, когда достигли его, увидели, что там нас поджидает целая армия сверкающих морских эльфов. Они окружили наши лодки и захватили в плен Твердую-Чешую, Жуконоса и выживших со «Скального наездника». Позже я узнал, что эти ненавидящие кошек ублюдки ради забавы выпотрошили Бази Одноглазого.

Отойдя из поля зрения маормеров, Веракула решил держать совет. Мы не могли бросить Твердую-Чешую и Жуконоса в цепях, кроме того, у морских эльфов были наши корабли. Между «Бледным духом», «Серебряной стрелой» и открытым морем стоял военный корабль маормеров, который не позволил бы нам уплыть, даже если бы нам удалось как-то вернуться на свои суда. После недолгого раздумья Веракула принял решение. Мы отправимся на «переговоры».

Он приказал нам ждать и атаковать только в том случае, если он крикнет «Кровь Стендарра!». Пойми, дорогой читатель, мы — пираты, а все пираты знают судьбу тех, кто попадет в плен к морским эльфам. Любой из нас с радостью принял бы смерть в попытке выпотрошить этих остроухих — вместо того чтобы стать жертвой бури. Веракула пообещал, что, если наши недруги откажутся вести переговоры, многие из них домой отправятся ногами вперед.

Когда Веракула показался на глаза маормерам, более четырех дюжин воинов обнажили клинки и натянули тетиву луков, повернувшись к нему. Они следили за моим капитаном широко раскрытыми молочными глазами, пока он неторопливо шел, будто прогуливаясь по людной улице в Причале Абы. Веракула держал руки на виду — подальше от рукоятей своих мечей, и морские эльфы позволили ему подойти. Твердая-Чешуя, без сомнения, рассказал им о многочисленных подвигах нашего капитана — как и было приказано.

Когда маормеры двинулись, чтобы разоружить Веракулу, капитан не возражал. Они забрали его мечи, затем кинжалы из сапог, с пояса и те, что были засунуты в рукава. И тогда самый худой из морских эльфов, бледнолицый глупец в золотых, сверкавших на солнце доспехах подошел к моему капитану и ударил его по лицу. Веракула плюнул ему под ноги и широко улыбнулся.

Я посмотрел на Вими, которая закатила глаза. Не самое удачное начало переговоров. Могучая Флика и ее норды выбрали именно этот момент, чтобы выбежать из леса — завывая, словно стая разъяренных вельв.

За ними по пляжу бежали восемь размахивающих трезубцами ящеров, а следом — ликующая Галена Два Шрама.