Пиандонейская экспедиция

Расплатившись с долгами, мы попрощались с Узлоносом и Стеггоплавнем, покинули замерзшие берега Скайрима и отправились в плавание. Корабль был нагружен сокровищами, что весили вдвое тяжелее всех тех храбрых моряков, которых мы потеряли. «Бледный дух», набитый нордскими трофеями, сидел так низко, что напоминал морского котика, но мы добрались до порта, не лишившись больше ни одного члена команды. Мы еще не знали, что наша следующая экспедиция будет гораздо более опасной.

Мы прибыли в порт Вэйреста, и через несколько дней капитан Веракула познакомился с герцогом Жиньяком, престарелым бретонским искателем приключений. Он приобрел много наших нордских реликвий, и под действием легендарного обаяния моего капитана (и, что еще важнее, благодаря настойчивости его старшей дочери Люсетты) удалось уговорить старика оплатить следующее плавание «Бледного духа» к маормерским островам в Пиандонее. Воткнув в свой головной убор красное перо, подарок Люсетты, Веракула снова вышел в море.

Нашей официальной целью было сделать все возможное, чтобы наладить постоянные торговые отношения с морскими эльфами, но Веракула, как всегда, намеревался просто разграбить все, что будет можно. В сопровождении военных галеонов «Скальный наездник» и «Серебряная стрела» (нанятых у Белдроса Хлаалу за приличную плату и процент от добычи) мы плыли с попутным ветром, загрузившись припасами, которых хватило бы на прокорм армии голодных нордов в течение нескольких месяцев. Как и во всех наших экспедициях, все было просто замечательно, пока не начались проблемы. Морские змеи маормеров? Это не просто легенды.

Наша первая встреча произошла вскоре после того, как мы впервые увидели на горизонте заросший джунглями остров, типичный для мест обитания морских эльфов, — его скрывал густой туман. Мы услышали разносящиеся над волнами треск ломающегося дерева и крики, и Веракула, я и все вооруженные матросы бросились на палубу «Бледного духа». Мы как раз успели увидеть, как разбитый корпус «Скального наездника» скрылся под поверхностью воды, утягиваемый на глубину чешуйчатыми кольцами огромного змея.

Полумеры никогда не были сильной стороной Веракулы, и он приказал всем лучникам на борту выпустить стрелы. Смертоносный ливень хлынул на склизкого зверя, утаскивавшего «Скального наездника» под воду, но ни одна стрела не смогла пробить толстую шкуру. И тогда старый ящер Твердая-Чешуя схватил свои отравленные кинжалы и прыгнул в море, крича что-то о Ситисе. Этот сумасшедший аргонианин жаждал смерти с того самого дня, как нанялся на судно.

И можете себе представить — в то время как голос Могучей Флики гремел с грот-мачты с предупреждениями «Серебряной стреле», а Веракула созывал всех моряков, способных размахивать мечом, что-то всплыло на поверхность пенящегося моря. Старичок Твердая-Чешуя, покрытый блестящей черной змеиной кровью, а позади него — болтающаяся массивная туша змея маормеров. Окоченевшая и мертвая, словно ее притащила амбарная кошка.

И не спрашивай меня, как Твердая-Чешуя умудрился пронзить змея своими кинжалами, или как он умудрился дышать под водой все это время, или как он узнал, что яд достаточно силен, чтобы справиться с тварью вдвое длиннее галеона. Все, что я знаю, — Твердая-Чешуя больше никогда об этом не говорил, лишь еще раз высказал сожаление, что не смог встретиться с Ситисом. Когда мы подбирали выживших со «Скального наездника», Веракула пообещал Твердой-Чешуе полный сундук добычи. Никто не возражал.

Опасаясь новых змей, Веракула приказал бросить якорь у берега покрытого туманом острова, на мелководье, где мы могли видеть все, что находилось между нами и морским дном. «Бледный дух» и «Серебряная стрела» отправили на берег четыре лодки с Веракулой во главе. Во время высадки мы не заметили ни одного синекожего морского эльфа.

Все мы думали, что остров покинут. Сильнее ошибаться мы не могли.