36 уроков: проповедь 25
Вивек
Проповедь двадцать пятая
Святое писание Города:
«Все города рождены из света. Так и мой город, его город.
Но затем свет затухает, и является яркий и ужасный ангел Велота. Он в своей докаймерской форме, демонический ВЕК, бледен и прекрасен, с болезненно тонкой, натянутой на птичьи кости кожей, а руки его обвивают пернатые змеи. За спиной его раскрыты крылья, и их красные и желтые перья переливаются на солнце подобно лезвиям. Его грива тонких пламенных волос развевается, словно плывет под водой, и кажется молочной в свете нимба, что венчает его. Его присутствие несомненно, и трепет пред ним невыносим.
Это город Бога, созданный по его воле, отличный от других. Города других стран посылают своих жителей спать и брести в сторону раненного звездами Востока, чтобы оказать мне почтение. Столица северных людей, покрытая коркой вечного льда, преклоняется перед Вивеком-городом и предо мной.
Замыслившие себя сами улицы несутся сквозь туннельную кровь. Я отстроил себя заново. Гиперглазые указатели вдоль моего транспортного рукава скоро станут внутренним морем. В моем теле собрались все те, кто желает посмотреть, как я возрождаюсь, словно монолитный инструмент удовольствия. Мой позвоночник — главная улица города, которым я являюсь. Бесчисленные сделки совершаются в венах и на мостках, и бродят, бродят, бродят в то время, как они бредут по и через, и добавляются ко мне. Вдоль впадин моего черепа воздвиглись храмы, и я всегда буду носить их, словно корону. Иди по губам Бога.
Они делают во мне новые и новые двери, и с приходами и уходами, с жаром шагов на рынке, где меня продают, с криками детей, и я слышу, как они играют, как над ними насмехаются, забавляются, желают, оплачивают местной монетой новой чеканки с моим лицом на одной стороне и моим городом-телом на другой. Я смотрю на мир с каждым новым окном. Вскоре я стану грезящим насекомым с миллионом глаз.
Красные искрящиеся военные трубы издают звуки, подобные голосам скота — в грудной клетке шаркающего перехода. Еретиков казнят на площадях-коленях. Я захлестываю холмы, дома вздымаются, словно сыпь, и я никогда не чешусь. Города — противоядие охоте.
Я поднимаю фонари, чтобы осветить свои пустоты, одалживаю воск тысячам подсвечников, на которых снова и снова видно мое имя, имя неисчислимое, запирающее, мантра и жрец, бог-город, заполняющий каждый угол именем наречения, оборачивающийся, кружащийся, использующий речной язык, полный смеха от шагов, что сочленяются, продают, крадут, ищут; и не беспокойтесь, о те, кто идет со мной. Это и есть цветущая схема Аурбиса. Это и есть обещание ПСДЖДЖДЖДЖ: яйцо, образ, человек, бог, город, государство. Я служу, и служат мне. Я создан из проволоки, и струн, и извести, и я примыкаю к собственному прецеденту, миру без „есть“».
Конец этих слов — АЛМСИВИ.
The 36 Lessons: Sermon 25
By Vivec
Sermon Twenty-Five
The Scripture of the City:
"All cities are born of solid light. Such is my city, his city.
"But then the light subsides, revealing the bright and terrible angel of Veloth. He is in his pre-chimerical form, demonic VEHK, gaunt and pale and beautiful, skin stretched painfully thin on bird's bones, feathered serpents encircling his arms. His wings are spread out behind him, their red and yellow ends like razors in the sun. The wispy mass of his fire hair floats as if underwater, milky in the nimbus of light that crowns his head. His presence is undeniable, the awe too much to bear.
"This is God's city, different from others. Cities from foreign countries put their denizens to sleep and walk to the star-wounded East to pay homage to me. The capital of the northern men, crusty with eon's ice, bows before Vivec the city, me it together.
"Self-thought streets rush through tunnel blood. I have rebuilt myself. Hyper eyed signposts along my traffic arm, soon to be an inner sea. My body is crawling with all gathered to see me rising up like a monolithic instrument of pleasure. My spine is the main road to the city that I am. Countless transactions are taking place in veins and catwalks and the roaming, roaming, roaming, as they roam over and through and add to me. There are temples erected along the hollow of my skull and I will ever wear them as a crown. Walk across the lips of God.
"They add new doors to me and I become effortlessly trans-immortal with the comings and goings and the stride-heat of the market where I am traded for, yell of the children hear them play, scoffed at, amused, desired, paid for in native coin, new minted with my face on one side and my city-body on the other. I stare with each new window. Soon I am a million-eyed insect dreaming.
"Red-sparking war trumpets sound like cattle in the ribcage of shuffling transit. The heretics are destroyed on the plaza knees. I flood over into the hills, houses rising like a rash, and I never scratch. Cities are the antidotes to hunting.
"I raise lanterns to light my hollows, lend wax to the thousands the candlesticks that bear my name again and again, the name innumerable, shutting in, mantra and priest, god-city, filling every corner with the naming name, wheeled, circling, running river language giggling with footfalls mating, selling, stealing, searching, and worry not ye who walk with me. This is the flowering scheme of the Aurbis. This is the promise of the PSJJJJ: egg, image, man, god, city, state. I serve and am served. I am made of wire and string and mortar and I accede my own precedent, world without am."
The ending of the words is ALMSIVI.
