Помни меня
Туннель. Пещера? Темно, сыро, жарко. Звенящий-Чешуей бежал к маячащему впереди неясному свету, слушая разносящееся по узкому проходу эхо собственных шагов. Постепенно он все глубже погружался в грязь.
«Могу ли я утонуть в грязи? — спросил он вслух. — Я, сын родителей, родившихся в Чернотопье?»
Когда двигаться дальше уже было нельзя, Звенящий-Чешуей склонил голову, прислушиваясь, как стекают капли с обвивших его корней. Скоро все будет закончено. Он вернется к хистам. Как зазорно, однако, для аргонианина умереть, задохнувшись в грязи.
Внезапно он открыл глаза. Долгие недели каждой ночью его мучил один и тот же сон. Каждую ночь он оказывался совсем близко от выхода из пещеры. Все прояснится, когда он достигнет его, но каждое утро Звенящий-Чешуей просыпался, по-прежнему далекий от понимания смысла этих образов.
«Да ясно, что хист говорит с тобой, — сказал его брат по кладке Раненый-Хвост. — Сегодня ночью спроси, что он хочет. Поговори с ним».
«Я попытаюсь, — ответил Звенящий-Чешуей, — но я никогда не осознаю, что это сон, пока не проснусь».
Раненый-Хвост достал глиняный горшок с полки позади себя. Он вручил Звенящему-Чешуей плотно скрученные и перевязанные бечевкой листья.
«Сожги их, — предложил он. — Благовония могут прояснить твой разум. Если хист желает говорить с тобой, ты должен услышать».
Звенящий-Чешуей кивнул. Именно ради такого совета он обратился за помощью к Раненому-Хвосту. Первый раз за долгое время он с нетерпением ждал ночи.
Тлеющие листья наполнили хижину густым сероватым дымом, свивавшимся кольцами и сползающим на пол, словно туман. Звенящий-Чешуей не ожидал, что запах будет настолько чудовищным. Пока он наблюдал, как дым медленно расходится по комнате, его веки наливались тяжестью — все больше и больше.
Пещера. Туннель? Дым стелился по земляному полу. Звенящий-Чешуей прекратил бег, когда разглядел сквозь дым чью-то руку. Сказать. Спросить. Поговорить.
«Ты пытаешься мне что-то сказать?» — громко спросил он.
«Я мертв».
«Мертв? Но кто ты?»
Дым слился в мерцающую фигуру в плаще с низко натянутым капюшоном, и виден был подергивающийся хвост. «Я мертв, — изрек незнакомец. — Без этого все, что я представляю собой, будет потеряно навсегда. Найди это. Запомни».
«Без этого? А что это?»
Звенящий-Чешуей следовал за неизвестным через темный проход. Ноги больше не погружались в трясину, как это случалось во всех его прошлых снах. Они шли молча. Звенящий-Чешуей был настороже, но не боялся нисколько.
Казалось, прошли часы, прежде чем они достигли выхода из туннеля. Мерцающая фигура издала глубокий вздох и указала на стоящее впереди засохшее дерево.
«Хист, — пробормотал Звенящий-Чешуей в изумлении. — Это он? Мертв… но каким образом?»
«Помни», — сказала фигура, растворяясь на ветру, но успев перед этим вложить в руки Звенящего-Чешуей Яйцо Памяти.
Remember Me
A tunnel. A cave? Dark, damp, and warm. Scale-Song ran toward the hazy light, hearing his footsteps echo in the narrow passage, sinking deeper into the mud.
"How can I sink in this?" he asked aloud. "I am of parents born in Black Marsh."
When he could no longer move, Scale-Song bowed his head, listening to the moisture dripping from the roots twisted above him. Soon, it would be over. He would return to the Hist. How embarrassing, though, for an Argonian to suffocate in mud.
His eyes opened suddenly. He'd had the same dream every night for weeks. Each night, he felt he was nearly at the cave's exit. Everything would be made clear once he reached it. And each morning, Scale-Song awoke, no closer to understanding the meaning of the imagery.
"Clearly, the Hist speaks to you," said his egg-brother Gash-Tail. "Tonight, ask what it wants. Talk to it."
"I'll try," said Scale-Song, "but I never remember it's a dream until I'm awake."
Gash-Tail reached into an earthenware jar on the shelf beside him. He handed Scale-Song a thick roll of leaves tied with twine.
"Burn this," he said. "The incense may clear your mind. If the Hist wants you, you must listen."
Scale-Song nodded. Advice like this was precisely why he sought Gash-Tail's help. For the first time in a long while, he couldn't wait for night to fall.
The burnt incense filled his hut with thick gray smoke that coiled heavily along the ground like fog. Scale-Song hadn't expected it to smell so horribly. Still, he watched the smoke spread slowly throughout the room, his eyelids growing heavier and heavier.
A cave. A tunnel? Smoke drifted along the muddy floor. Scale-Song stopped running and reached out a hand toward the smoke. Talk. Ask. Speak.
"Are you trying to tell me something?" he asked aloud.
"I am dead."
"Dead? Who are you?"
The smoke coalesced into a shimmering figure, hooded and cloaked. Its tail twitched. "I am dead," the figure said. "Without it, all that I am will be lost forever. Find it. Remember."
"It? What is it?"
Scale-Song followed the figure through the dark passage. His feet no longer sank into the mire, as in all the other dreams. They walked in silence. Scale-Song was alert, but untroubled.
It seemed like hours before the pair reached the tunnel's exit. The shimmering figure sighed deeply, pointing toward a shriveled tree.
"A Hist," said Scale-Song, surprised. "Is this it? Dead … but how?"
"Remember," said the figure, unfurling into the wind, but not before it pressed a Mnemic Egg into Scale-Song's hands.
