Свисток
Летом своего тринадцатого года я впервые открыла для себя свисток и свой особый талант. Я уже давно подозревала, что обладаю каким-то скрытым и еще не проявившимся умением, которое со временем отделит меня от моих сверстников и возвысит над ними.
В детстве я всегда плохо ладила с людьми. Следовательно, часто становилась мишенью для шуток и насмешек, особенно от более сильных детей. К тому времени они уже начали представлять свое будущее, кто-то хотел быть воином, кто-то — лесорубом или представителем другой профессии, требующей физической силы. А с моим хрупким телосложением я отнюдь не блистала в подобных делах. Но я находила много преданных друзей среди животных, и поэтому, даже оставаясь совершенно одинокой, я редко обходилась без компании.
И вот случилось так, что некоторые из старших детей, будучи, как я уже говорила, жестокими и пытаясь командовать мной — а они были много сильнее меня, — решили сыграть со мной злую шутку. Суть заключалась в обнаруженном ими свистке, который издавал звук, сводивший с ума многих существ. Особенно восприимчивыми к этому был дурзоги. Мои недруги отвели меня в пещеру, где не так давно устроила себе логово стая дурзогов, и велели дунуть в свисток, говоря, что иначе они меня побьют. Как я упоминала, эти дети были намного больше меня и к тому же очень злые; много раз после полученных побоев я шла домой, прихрамывая.
Но теперь я думаю, что угрозы побоев было бы недостаточно, чтобы заставить меня дунуть в свисток. Они сопровождались насмешками и обвинениями в трусости. И хотя я отставала от прочих детей в плане физической силы, я твердо решила, что никто не может превзойти меня в храбрости или силе духа.
Поэтому, выбрав то, что, как я знала, приведет к крупным неприятностям — хотя и не таким крупным, как стыдное клеймо труса, — я взяла свисток и дунула. Раздался сильный, ясный звук. Я выводила его дольше, чем стоило, — чтобы раз и навсегда решить вопрос о моем бесстрашии. Мои мучители, услышав звук, показали свою истинную природу и умоляли меня прекратить свистеть. Они удивлялись, не сошла ли я с ума, и говорили, что я хочу умереть.
Я не переставала дуть в свисток, пока не увидела, как из логова показались дурзоги с оскаленными мордами. Когда я прекратила свистеть, звери тоже замерли. Какое-то мгновение мы вопросительно смотрели друг на друга. Дурзоги были всего в нескольких шагах от меня. Они будто ждали сигнала. Я снова поднесла свисток к губам и дунула. Дурзоги снова приблизились, но их злоба, казалось, была направлена не на меня. Казалось, они просили меня дать им указания. Я проверила эту теорию, подняв руку вверх, как делала много раз дома со своими собаками. И дурзоги, как и собаки, при этом жесте дружно поднялись на задние лапы. Я попробовала еще раз, дунув в свисток вместе с жестом «сидеть» и «лежать». Дурзоги с готовностью подчинились.
При виде этого страх моих мучителей рассеялся, и они начали умолять дать возможность воспользоваться свистком и им. Они хотели командовать дурзогами. Признаюсь, мне доставило удовольствие отказать, потому что в конце концов я поняла — мне завидуют, и почувствовала, что заслужила их уважение.
Но самый крупный из тех детей, тупица по имени Реггид, ударил меня по голове и отобрал свисток. У меня пошла кругом голова (такова была сила удара), и я еще не вполне пришла в себя, когда услышала, как он дунул в свисток, а затем зарычали дурзоги. Когда мой взгляд прояснился, я увидела, как звери с убийственной яростью бросились на Реггида. Они прыгали и рвали его тело, а он кричал мне, умоляя взять свисток и отозвать дурзогов. Но я этого не сделала.
Остальные дети с ужасом смотрели, как звери пожирают Реггида, а я в тот момент не чувствовала ничего, кроме гордости. Я давно считала, что животные лучше нас определяют, кто добродетелен, а кто нет, и в тот день я поняла, что мои догадки подтвердились.
Когда дурзоги закончили свой пир, они вернулись в свою берлогу и уснули. Никто из остальных детей не посмел забрать свисток, и его все время носила я. Я использую его для укрощения и обучения дурзогов по всему Тамриэлю. На меня не напал еще ни один. Ни разу.
Но зачарован ли свиток? Нет, единственное волшебство в нем — это навыки и смелость, которые привношу я.
The Whistle
It was in the summer of my thirteenth year that I first discovered the whistle and my peculiar talent. I had long before then suspected that I had within me some latent and as yet-undiscovered skill that would, in time, set me apart from my peers and elevate me above them.
As a child, I had always related poorly to people. Consequently, I was the butt of many jokes and japes, especially among the bigger, stronger children. They had by then already begun to distinguish themselves as warriors, woodcutters, and in other burly professions, while my slight build caused me to lag far behind in such pursuits. But among animals I found many devoted friends, and so even at my loneliest, I was rarely without companionship.
Now, it happened that some of the older children, being, as I have suggested, cruel and lording their superior strength over me, got it into their heads to play a mean trick upon me. The trick involved a whistle they found which produced a note that drove many creatures wild. The durzogs of our homeland were especially susceptible to the sound. They took me to a cave where a pack of durzogs had recently made their den and bade me to blow the whistle or else they would beat me. As I have said, these children were much stronger than I was and also very cruel; many times I had limped home from a beating I'd received at their hands.
But I think now that the threat of a beating would not have been enough to compel me to blow the whistle, had it not also been accompanied by jeers and insults that questioned my bravery. For though it was indisputable that I lagged behind them in physical strength, I was determined that none could outmatch me in courage or strength of spirit.
Therefore, choosing what I knew would undoubtedly be the greater pain—though not so great a pain as the shame of being branded a coward—I took the whistle and blew a strong, clear note. I held the note longer than seemed wise, so as to settle the question of my fearlessness once and for all. My tormentors, on hearing the note, revealed their true nature and pleaded with me to stop blowing the whistle. They wondered aloud whether I was crazy and said that I had a death wish.
I did not stop blowing the whistle, but held the note until I saw the durzogs emerge from their lair, teeth bared and lips curled. When I stopped, they stopped. For a moment, we stared at each other inquiringly. They were not more than a few paces away from me. They waited, as if for a signal. I put the whistle to my lips again and blew another note. The durzogs again approached, but their malice did not seem to be aimed at me. In fact, they seemed to implore me for instruction. I tested this theory by gesturing upward as I had done many times with my dogs at home. Like the dogs, at this gesture the durzogs reared on their hind legs, in unison. I tried again, blowing the whistle along with the gesture for "sit" and "lie down." The durzogs responded readily.
Now the sight of this had lifted the fear from my tormentors, who now were begging for a chance to use the whistle themselves. They wanted to command the durzogs. I confess I took delight in refusing them, for finally I found that they were envious of me and I felt that I had earned their respect.
But the largest of them, a dimwit named Reggid, clopped me over the head and took the whistle. I had barely got my senses about me (such was the force with which he hit me), when I heard him blow on the whistle and registered the subsequent snarls of the durzogs. As my vision cleared, I saw the animals rush toward Reggid in a murderous fury. They leaped and tore at his flesh, and he cried out to me, begging for me to take the whistle and call the durzogs off. But I did not.
The others looked on in horror as the beasts devoured Reggid, but at that moment I felt nothing but pride. I have long held that animals can tell better than we who is virtuous and who is not, and that day I felt my beliefs vindicated.
When the animals had feasted, they returned to their den to slumber. None of the others dared claim the whistle, and I have kept it with me all of this time. I use it in the taming and training of durzogs in many places across Tamriel. Never once have I had a beast turn on me. Never once.
But enchanted? The only magic in the whistle is the skill and courage I bring to it.
