Мориан Зенас

Совершенно неверно, хотя и привычно называть обитателей Обливиона демонами. Эта традиция, возможно, восходит к Алессианским доктринам пророка Первой эры Марука, который, что весьма забавно, сначала запретил «сделки с дэмонами», а потом не счел нужным объяснить, кто же все-таки такие эти «дэмоны».

Наиболее вероятно, что «дэмон» представляет собой искажение или этимологическое преобразование понятия «даэдра», старого эльфийского слова, обозначавшего диковинных могущественных существ с неясной мотивацией, являвшихся из измерений Обливиона. В более позднем трактате скайримского короля Хейла Набожного, написанном почти тысячелетие спустя после публикации оригинальных доктрин, интриги его политических оппонентов уподобляются «злокозненности демонов Обливиона… их порочность достойна самого Сангвина, они жестоки, как Боэтия, расчетливы, как Молаг Бал, и безумны, как Шеогорат». Таким образом, Хейл Набожный многоречиво представил нам четырех лордов даэдра.

Но письменные трактаты в конечном счете не являются лучшим способом изучения Обливиона и населяющих его даэдра. Те же, кто все-таки вступает в «сделки с дэмонами», не стремятся делиться этим с общественностью. Тем не менее в литературе Первой эры встречаются во множестве дневники, записи, протоколы, повествующие о сожжениях ведьм, и руководства для охотников на даэдра. Их я и использовал в качестве основного исходного материала. Они заслуживают не меньшего доверия, чем слова лордов даэдра, которых я сам вызывал и с которыми вел долгие беседы.

Очевидно, что Обливион — это место, состоящее из многих земель, — отсюда и множество имен, синонимичных Обливиону: Хладная Гавань, Трясина, Лунная Тень и прочие. Было бы корректно предположить, что в каждой из земель Обливиона правит свой князь. Князья даэдра, чьи имена встречаются вновь и вновь в древних текстах (хотя это нельзя считать непогрешимым тестом на их аутентичность и доказательством существования), — это ранее упоминавшиеся Сангвин, Боэтия, Молаг Бал и Шеогорат, а также Азура, Мефала, Клавикус Вайл, Вермина, Малакат, Хоермиус (или Хермеус, или Хормаус, или Херма — похоже, единой транскрипции не существует) Мора, Намира, Джиггалаг, Ноктюрнал, Мерунес Дагон и Периайт.

Судя по моему опыту, даэдра представляют собой весьма пестрое множество. Почти невозможно как-либо характеризовать их как целое, если, конечно, не считать их безмерной мощи и склонности к экстремизму. Тем не менее я попробую разбить их на несколько классов — исключительно в целях категоризации, которую так любят все ученые.

Мерунес Дагон, Молаг Бал, Периайт, Боэтия и Вермина относятся к самым «демоническим» по существу даэдра в том смысле, что их сферы, похоже, разрушительны по своей природе. Другие даэдра могут, конечно, быть не менее грозными, но редко когда разрушение производится ради самого разрушения. Но и эти пятеро не одинаковы в своей деструктивности. Мерунес Дагон, кажется, предпочитает для вымещения ярости стихийные бедствия — землетрясения и вулканы, Молаг Бал использует других даэдра, а Боэтия вдохновляет смертных воинов. Стихия Периайта, кажется, эпидемии, а Вермины — пытки.

Готовясь к следующему выпуску этой серии, я намерен исследовать два вопроса, которые заинтриговали меня в самом начале моей карьеры исследователя даэдра. Первый касается одного отдельного даэдра, возможно, еще одного князя даэдра, который упоминается во многих местах инкунабулы как Хирсин. Хирсина называют Охотником князей и Отцом всех зверолюдей, но я пока не нашел никого, кто мог бы его вызвать. Другая и, возможно, более трудная задача, которую я перед собой поставил, заключается в изыскании практического способа перемещения простого смертного в Обливион. Моя философия всегда основывалась на том, что имеет смысл бояться лишь того, чего мы не понимаем. И с этой мыслью я когда-нибудь достигну своей цели.