Заклинание Зил-Го
Адзи-Каз
Наше поселение на Скользящем Карнизе некогда процветало. Оно было зеленым и полным жизни, чудесное пристанище под солнцем и ветвями. Мы жили в достаточно глухой части болот, куда чужаки не добирались, и угроза, исходящая от рабовладельцев из дома Дрес Морровинда казалась бесконечно далекой. Мы думали, что от набегов за рабами страдают только другие саксхлил. Даже если к нам придут, то у наших часовых острые глаза и быстрые стрелы. Мы смеялись при мысли, что эльфы нагрянут в наш дом.
Мы недооценили жадность и коварство Дресов. Они пришли в темнейшую из ночей, а ненавистная эльфийская магия укрыла их от наших стражей. Они прошли по воде, будто пылинки на ветру, будто их тяжелые эбонитовые доспехи ничего не весили, бесшумные, будто затянутые тиной лужи. Нас пронзали пылающие стрелы, пока данмерская магия усыпляла жителей. А потом они утащили спящих под прикрытием оборонительного огня. Мы пытались преследовать их, но многие из наших воинов были поражены заклинанием утяжеления, от чего их ноги глубоко увязали в грязи.
Мы спорили до самого рассвета, озарившего наши дома, обессиленные и израненные после нападения эльфов. Многие призывали бежать, но громче других звучал голос Зил-Го: «Нет! Мы не должны позволять этим сухокожим разбойникам захватывать нас или нашу деревню. Мы не можем. Дайте мне всего один день, и я придумаю, как отвадить их от нас навсегда». Мы хотели защитить деревню, а Зил-Го знала кое-что о магии и таинствах, поэтому мы согласились на ее просьбу.
Она скрылась в своей хижине и оставалась в ней до самого вечера, даже не притронувшись к еде. По мере того как солнце клонилось к закату, жители деревни испытывали все большее беспокойство. Наконец она вышла наружу и сказала: «Я знаю, что нужно делать. Со мной должны пойти все, кто способен сотворить даже самое слабое заклинание. Все, кто может держать лук, вооружитесь стрелами и этими ядами, которые я сделала. Нам понадобится ваша защита, когда они вернутся».
Деревня ждала. Когда на нас напали вновь, мы были готовы. Думая, что мы будем легкой добычей, они пришли так же, как и в прошлый раз, — шагая по воде и не издавая ни звука. Они не ожидали наткнуться на обереги, которые взорвались яркими вспышками, дав нашим лучникам сигнал к огню, а Зил-Го и другим — к их заклинанию. Ловцы рабов быстро оправились от потрясения и понеслись вперед, все еще представляя ощутимую и хорошо вооруженную угрозу.
И тогда все началось. Можно было видеть нерешительность на их узких лицах, когда заклинание начало набирать силу. Затем начались крики боли, запах горящей от раскаляющихся доспехов плоти. Эльфы из последних сил пытались защититься, сдирая свою тяжелую броню или пытаясь охладить ее своей магией, но было уже поздно. Наши воины ударили по непрошеным гостям, и ни один эльф не смог скрыться.
Мы разнесли весть о нашей победе, передавая рассказ по всем деревням, зная, что история дойдет и до ушей наших врагов. И по сей день в набегах ловцы рабов боятся носить тяжелую броню. Большинство надевает гораздо более легкую защиту, даже если это делает их уязвимой целью для наших лучников. И нас это устраивает.
Xil-Go's Spell
By Adzi-Kahz
Our settlement at Slithering Eaves was once prosperous; it was green and unfurling, a haven under sun and branch. We lived deep enough within the marsh that outsiders never visited, and the threat of slavers from House Dres of Morrowind seemed distant. We believed slaver attacks only happened to other Saxhleel. Even if they did come for us, our sentries had bright eyes and quick arrows; they laughed at the thought of Elves splashing towards our home.
We underestimated the greed and cunning of House Dres. They came in the darkest coils of night, their hateful Elven magics shielding them from our watchers. They walked across the water, light as motes on a breeze even in their ebony plate, silent as the pools they crossed. Fiery arrows scattered us while Dunmeri magic lulled villagers to sleep, and comatose bodies were dragged off under covering fire. Though we attempted pursuit, many of our warriors were sapped by heavy magic that pulled their feet under the mud.
We debated what to do as dawn crept over our homes, withered and wounded by the Elves' attack. Voices called for us to flee, but Xil-Go's voice rang out above the others. "No! We shall not let these dryskin plunderers take us or our village. We cannot. Please allow me just one day, and I will find a way to turn them away for good." We were eager to defend our village, and Xil-Go knew something of the ways of magic and mysteries, and so we all agreed to her request.
She disappeared into her hut and stayed inside throughout the day, not even pausing to eat. The villagers grew restless as the sun dipped low. Finally she emerged. "I know what we must do. Any of you who can work even the faintest magic, come with me. If you can shoot a bow, arm yourself with arrows and these poisons I have made. We will need your protection when they return."
The village waited. When the next attack came, we were ready. Expecting us to be easy prey again, they came exactly the same way—walking upon the water and making no sounds. They did not expect the wards, which exploded in bright blasts of light, giving the signal for our archers to shoot and for Xil-Go and the others to begin their spell. The slavers recovered from their shock quickly and charged forward, still a formidable and well-armed force.
Then it started. You could see the uncertainty in their pinched faces as the spell began to blossom. Next came the howls of pain, the smell of ashen flesh sizzling as the armor grew hotter and hotter. The Elves scrambled to protect themselves, trying to rip off the heavy plates or cool them down with their own magics, but it was too late for them to recover. Our warriors fell on the intruders, and not one Elf escaped.
We spread word of our victory, sending the tale far and wide through the villages, knowing the story would take root in our enemies' ears. To this day, I hear the slavers are reluctant to wear heavy armors into raids. Most wear much lighter armor now, even if it does make them easier targets for our archers. And that is fine with us.
