Ремесленный мотив 10: имперский стиль
Заметки доктора Альфидии Люпы для серии очерков об основных культурных стилях Тамриэля
(Доктор Люпа состояла имперским этнографом при потентате Савириен-Чораке с 2Э 418 по 2Э 431)
Имперский город. Я привыкла к нему, я люблю его. В детстве мой родной город Скинград казался мне безнадежно провинциальным, и я целый год с огромным нетерпением ждала нашей с матушкой ежегодной поездки в Среднеземье. Столица была для меня воплощением культуры и знаний — всего того, чем я дорожила.
Я брожу сейчас по широким улицам города, из района в район. Наблюдаю. Скинград казался провинциальным, да, но это был коловианский город: простой, с отвесными стенами и четкими линиями, с подчеркнутой скромностью аскетического стиля. И народ там жил такой же.
Имперский город, за исключением стен и Башни, которые остались от айлейдов, другой… нибенейский. Изысканный, нарядный, утонченный, многоликий.
Декадентский. Порочный.
Он такой же, как его жители. А жители пленяются им навсегда.
Я опоздала.
Мориан ушел. С помощью Дивайта, проклятого Дивайта, он осуществил свою мечту и отправился в Обливион. Как сказал Сейф-идж, он двинулся в Лунную Тень, как и планировал, но там не задержался. Он прошествовал дальше: в Зольник, в Хладную Гавань, в Трясину. В Апокриф.
И там, в Апокрифе, он и остался.
Когда Сейф-идж говорил со мной, эмоции проскальзывали даже в его бесстрастном, как у всех рептилий, голосе. Он рассказывал, как Мориан, с тех пор как вступил в Обливион, становился, казалось, все более беспечным, все более восторженным — с каждым новым порталом, с каждым новым планом. Как он игнорировал призывы своего помощника возвращаться назад. Как Апокриф… вступил в него.
Сейф-идж был просто не в себе — совсем поникший, он явно не понимал, что делать. Это было ясно мне. Я влетела в кабинет Дивайта — хотя Сейф-идж и сказал, что он исчез, — надеясь, что он все же оставил хоть какую-нибудь возможность войти с ним в контакт, надеясь, что он откликнется на мои мольбы.
Я увидела лишь лежавшую на его столе открытую книгу, книгу под заголовком «Фрагменты Бездны Хермеуса Моры». Она была открыта на странице, посвященной, очевидно, ритуалу призыва даэдрического князя Хермеуса Моры; открыта на словах «любая запрошенная цена будет уплачена».
Ритуал призыва Хермеуса Моры, лорда Апокрифа.
Я побежала в лабораторию Мориана. Она была разгромлена, разграблена. Единственной стоящей вещью оказалась скомканная записка. Она гласила: «Когда ты входишь в Обливион, Обливион входит в тебя».
Мориан ушел. Ушел в Апокриф. Где и останется.
И потому брожу я по городу, из района в район. Размышляю. Какую цену лорд Апокрифа назвал Дивайту Фиру? Какую цену потребовал за заманивание, за пленение Мориана Зенаса?
Я брожу по улицам, аллеям и переулкам города. Размышляю.
Размышляю, когда же я, в свою очередь, буду готова заплатить.
Crafting Motif 10: Imperial Style
Being notes by Doctor Alfidia Lupus for a series of pamphlets on the major cultural styles of Tamriel
(Dr. Lupus was Imperial Ethnographer for Potentate Savirien-Chorak from 2E 418 to 431)
The Imperial City. I used to love it here. When I was young my native town of Skingrad seemed hopelessly provincial to me, and I looked forward all year long to going along with mother on her annual trip to the Heartland. For me, the capital was the epitome of learning, of culture, of everything I held dear.
I walk the avenues now, from district to district. And I look. Skingrad seemed provincial, yes, but it was Colovian: direct, forthright, with clean lines and a certain spare, ascetic look to it. And its people are much the same way.
The Imperial City, except for the walls and the Tower, which are Ayleid, is … Nibenese. Refined. Decorative. Subtle. Nuanced.
Decadent. Corrupt.
Like its people. And the people it attracts.
I was too late.
Morian is gone. With the help of Divayth, cursed Divayth, he fulfilled his dream and traveled to Oblivion. According to Seif-ij, he went to Moonshadow as planned, but he didn't stay there. He went on, to Ashpit, to Coldharbour, to Quagmire. To Apocrypha.
And there, in Apocrypha, he stayed.
Seif-ij told me, emotion quivering even in his flat reptilian voice, of how once he entered Oblivion Morian seemed to become more reckless, more enraptured, with each portal to a new plane. How he ignored his assistant's pleas to return. How Apocrypha … entranced him.
Seif-ij Hidja was beside himself, holding his head with its drooping spines, clearly at his wit's-end. It was up to me. I ran to Divayth's room, though Seif-ij said he was gone, hoping he'd left some way to get in touch with him, hoping he would respond to my appeals for help.
I found only a book, open on his desk, a book titled "Fragmentae Abyssum Hermaeus Morus." It was open to what seemed to be a summoning ritual for the Daedric Prince Hermaeus Mora, specifying that "whatever price is named shall be met."
A ritual to Hermaeus Mora. The Lord of Apocrypha.
I ran to Morian's laboratory. It was looted, ransacked. The only thing of interest was a crumpled note. It read, "When thou enterest into Oblivion, Oblivion entereth into thee."
Morian is gone. Gone to Apocrypha. Where he stays.
And so I walk, from district to district. Wondering. What price had the Lord of Apocrypha named to Divayth Fyr? What price for the entrancement, the captivity of Morian Zenas?
I walk the streets, the avenues and alleys. Wondering.
Wondering when I, too, will be ready to pay the price.
